Впервые я столкнулась с ним в 19 лет. Меня неожиданно отправили в командировку в Лондон. Скоростная виза, 2 дня на согласование десятка встреч, поиски чемодана, обмен валюты… И вот я в самолете, до сих пор не веря до конца в происходящее. Полет прошел как в тумане, помню только как вышла с трапа в длинную очередь на паспортный контроль. Кода пришел мой черед идти к офицеру, я светилась от радости.
– Цель визита? – сухо спросил индус без тени дружелюбия.
– Бизнес, – пропищала я.
– Без шуток, пожалуйста, мисс.
Я помню, как густо покраснела. Взгляд упал на рюкзак, с которого свисала гроздь брелков и ваджриков, и краем глаза зацепил белые кроссовки не первой свежести. Я изобразила улыбку, протягивая офицеру приглашение на выставку и согласованное расписание с печатью организаторов. Он еще раз вдумчиво посмотрел на документы, покачал головой и отдал мне паспорт.
Мои ощущения были похожи на падение в белом пуховике на трамвайные рельсы. Энтузиазм разбавился обидой и смущением.
Я прилетела в Гатвик, самый дальний аэропорт Лондона, но быстро разобралась, как попасть на Педдингтон, и прыгнула в нужный поезд. Два часа пролетели быстро, как и час блужданий по кольцевой ветке в поисках пересадки и я, наконец, поднялась на Эджвер Роуд, где находился Хилтон Метрополь.
В свои 19 лет я не особо представляла, что значит 4 звезды, чем они отличаются от 3, и кому вообще сдались эти звезды. Я устало затекла в холл отеля и тут же подхватила отлетевшую на пол челюсть. Мрамор, колонны, как в Эрмитаже, люстра на пол-потолка и люди… Я впервые видела такую концентрацию деловых костюмов на квадратном метре. Как оказалось, в отеле проходил какой-то медицинский конгресс, так что этот маскарад не был типичным. Но роль свою он выполнил. Чувство, пойманное в аэропорту, обострилось - я была максимально не в своей тарелке, и все, чего мне хотелось, - зажмуриться и открыть глаза через неделю по дороге в аэропорт. Добил меня тогда носильщик по пути в номер. Его форменный костюм был идеально выглажен, в то время как я с дороги выглядела как пережеванный башмак.
– Если понадобится утюг, мисс, позвоните на ресепшен, - сказал он с цинично учтивой улыбкой, вколачивая последний гвоздь в мое настроение.
Он ушел, и я расплакалась. Благо на жалость к себе акклиматизацию и джетлаг у меня был целый вечер. Я заказала еду в номер, потратив на нее почти все суточные, и пошла гулять в поисках книжного магазина.
Мой второй день в Лондоне был тем самым, который делит жизнь на до и после. К своему удивлению, я, не потерявшись, добралась до выставочного центра, зацепила в холле кофе и пошла пристреливаться к первому месту встречи. Я занималась международным образованием, за выставку мне нужно было заключить несколько комиссионных контрактов. Вузы и бизнес школы раздавали их неохотно и только крупным агентствам (коим мы не были). Но тогда мне никто еще не сказал, что задача невозможная.
От первых встреч я получила несказанное удовольствие. На выставке все общались по-английски. А я, не особо вникая в отраслевой этикет, то и дело переходила на немецкий с австрийскими и немецкими школами. Потешив их эго, я легко взяла пару контрактов и поправляя подросшую корону, направилась на главный стенд мероприятия - к Лондонской школе Экономики и Бизнеса.
На стенде стоял красивый и очень высокий мужчина лет 40. Нетипично красивый для англичанина, но типично улыбчивый для европейца. Он завершал предыдущую встречу, и не желая мешать, я уткнулась в брошюры и экран с промо-роликами. Через пару минут я услышала за спиной:
– Добрый день, мисс! Я Джон, могу я помочь?
Я повернулась и поймала его взгляд. Большие голубые глаза двигались вертикально от моего лица до груди бейджика с именем. Он был выше меня почти на полметра, что делало эту немую сцену более нелепой.
– Я Светлана, Эдукацентр, Россия. У нас назначена встреча.
Он продолжал молча меня сканировать, забыв про работу. А я всматривалась в его в лицо, на котором обаяние смешалось с вопросом. У меня перехватило дыхание. Я вдруг поняла, что это был ОН. Я никак не ждала этой встречи, и уж точно не сейчас, когда мне очень и очень нужно сосредоточиться на контракте. Но я оказалась бессильна, и в секунды он завладел моим сознанием.
Синдром самозванца.
Джон был не первым, но самым ярким адвокатом идеи, что я не подходила на отведенную мне роль. В его взгляде читалось «А никого нормального не было? Почему нам прислали ребенка?». И позже он признался, что до последнего ждал пока выйдут друзья и скажут «шутка». А мне оставалось только смириться, что каблуки, белый пиджак и волосы до пояса никому не внушают доверия.
В курсе по синдромам я говорила о том, что один из двух ключей к диагностике самозванца - это ощущение, что ты занимаешь чужое место. Так вот, я в нем утонула и захлебнулась.
Однако, мир меня любит и учит красиво. Эта история имела неожиданное продолжение. О нем позже. А пока побудьте со мной там, в одном из самых красивых выставочных центров Европы, где мы с самозванцем, то и дело убегаем «подышать», собирая осколки самооценки и смешки опытных коллег, снисходительно раздающих советы, как вести себя в следующий раз.
– Цель визита? – сухо спросил индус без тени дружелюбия.
– Бизнес, – пропищала я.
– Без шуток, пожалуйста, мисс.
Я помню, как густо покраснела. Взгляд упал на рюкзак, с которого свисала гроздь брелков и ваджриков, и краем глаза зацепил белые кроссовки не первой свежести. Я изобразила улыбку, протягивая офицеру приглашение на выставку и согласованное расписание с печатью организаторов. Он еще раз вдумчиво посмотрел на документы, покачал головой и отдал мне паспорт.
Мои ощущения были похожи на падение в белом пуховике на трамвайные рельсы. Энтузиазм разбавился обидой и смущением.
Я прилетела в Гатвик, самый дальний аэропорт Лондона, но быстро разобралась, как попасть на Педдингтон, и прыгнула в нужный поезд. Два часа пролетели быстро, как и час блужданий по кольцевой ветке в поисках пересадки и я, наконец, поднялась на Эджвер Роуд, где находился Хилтон Метрополь.
В свои 19 лет я не особо представляла, что значит 4 звезды, чем они отличаются от 3, и кому вообще сдались эти звезды. Я устало затекла в холл отеля и тут же подхватила отлетевшую на пол челюсть. Мрамор, колонны, как в Эрмитаже, люстра на пол-потолка и люди… Я впервые видела такую концентрацию деловых костюмов на квадратном метре. Как оказалось, в отеле проходил какой-то медицинский конгресс, так что этот маскарад не был типичным. Но роль свою он выполнил. Чувство, пойманное в аэропорту, обострилось - я была максимально не в своей тарелке, и все, чего мне хотелось, - зажмуриться и открыть глаза через неделю по дороге в аэропорт. Добил меня тогда носильщик по пути в номер. Его форменный костюм был идеально выглажен, в то время как я с дороги выглядела как пережеванный башмак.
– Если понадобится утюг, мисс, позвоните на ресепшен, - сказал он с цинично учтивой улыбкой, вколачивая последний гвоздь в мое настроение.
Он ушел, и я расплакалась. Благо на жалость к себе акклиматизацию и джетлаг у меня был целый вечер. Я заказала еду в номер, потратив на нее почти все суточные, и пошла гулять в поисках книжного магазина.
Мой второй день в Лондоне был тем самым, который делит жизнь на до и после. К своему удивлению, я, не потерявшись, добралась до выставочного центра, зацепила в холле кофе и пошла пристреливаться к первому месту встречи. Я занималась международным образованием, за выставку мне нужно было заключить несколько комиссионных контрактов. Вузы и бизнес школы раздавали их неохотно и только крупным агентствам (коим мы не были). Но тогда мне никто еще не сказал, что задача невозможная.
От первых встреч я получила несказанное удовольствие. На выставке все общались по-английски. А я, не особо вникая в отраслевой этикет, то и дело переходила на немецкий с австрийскими и немецкими школами. Потешив их эго, я легко взяла пару контрактов и поправляя подросшую корону, направилась на главный стенд мероприятия - к Лондонской школе Экономики и Бизнеса.
На стенде стоял красивый и очень высокий мужчина лет 40. Нетипично красивый для англичанина, но типично улыбчивый для европейца. Он завершал предыдущую встречу, и не желая мешать, я уткнулась в брошюры и экран с промо-роликами. Через пару минут я услышала за спиной:
– Добрый день, мисс! Я Джон, могу я помочь?
Я повернулась и поймала его взгляд. Большие голубые глаза двигались вертикально от моего лица до груди бейджика с именем. Он был выше меня почти на полметра, что делало эту немую сцену более нелепой.
– Я Светлана, Эдукацентр, Россия. У нас назначена встреча.
Он продолжал молча меня сканировать, забыв про работу. А я всматривалась в его в лицо, на котором обаяние смешалось с вопросом. У меня перехватило дыхание. Я вдруг поняла, что это был ОН. Я никак не ждала этой встречи, и уж точно не сейчас, когда мне очень и очень нужно сосредоточиться на контракте. Но я оказалась бессильна, и в секунды он завладел моим сознанием.
Синдром самозванца.
Джон был не первым, но самым ярким адвокатом идеи, что я не подходила на отведенную мне роль. В его взгляде читалось «А никого нормального не было? Почему нам прислали ребенка?». И позже он признался, что до последнего ждал пока выйдут друзья и скажут «шутка». А мне оставалось только смириться, что каблуки, белый пиджак и волосы до пояса никому не внушают доверия.
В курсе по синдромам я говорила о том, что один из двух ключей к диагностике самозванца - это ощущение, что ты занимаешь чужое место. Так вот, я в нем утонула и захлебнулась.
Однако, мир меня любит и учит красиво. Эта история имела неожиданное продолжение. О нем позже. А пока побудьте со мной там, в одном из самых красивых выставочных центров Европы, где мы с самозванцем, то и дело убегаем «подышать», собирая осколки самооценки и смешки опытных коллег, снисходительно раздающих советы, как вести себя в следующий раз.
А если чувство знакомое, заходите на курс, будем бороться с синдромами вместе.
P.S. продолжение истории здесь.
