Первый день лондонской выставки прошел неплохо, несмотря на компанию «самозванца», хотя он настолько со мной сроднился, что торчал за плечами даже когда я заказывала еду. Я получила несколько хороших контрактов и нашла разумную альтернативу Джону Лондонской Школе Бизнеса. Завершив последнюю встречу, я вышла из экспоцентра и картинно втянула воздух, прикрыв глаза.
У входа стоял невысокий молодой парень и что-то забавно по-китайски диктовал в телефон.
– Будешь? - он повернулся ко мне и с улыбкой протянул сигарету.
– Угу - вырвалось прежде, чем я успела подумать.
Мы закурили. От красного Мальборо я закашляла, а он засмеялся.
– Ты же не куришь?
– Нет, день такой.
– Я Джеки, из Гонконга.
– А я - Светлана, Россия, Петербург.
– Свилана...силана….витлана… Чёрт! Знаешь, для китайской артикуляции «с-в-т-л-н» слишком сложно. Можно просто Лана?
– Пойдет.
В этот момент я поймала себя на мысли, что впервые за последние дни расслабилась и искренне улыбнулась, как будто кто-то напомнил, что мне можно.
– Тебе не обязательно курить, чтобы выглядеть старше, - послышалось вдруг за спиной.
От неожиданности я замолчала и кажется сжалась до размера устрицы. Это был Джон, он оценивающе смотрел со своей высоты. Наша утренняя встреча, к слову, свелась к обмену 3 фразами и отказом Школы бизнеса рассматривать работу с маленьким агентством. После чего Джон цинично исчез в поисках кофе «раз уж так удачно освободилось время».
– А тебе не обязательно со мной разговаривать, мы не на работе.
– У тебя очень неплохой английский.
– Ты бы заметил это раньше, если бы поговорил со мной на встрече.
Несмотря на смущение, я выпалила это настолько уверено, что Джон застыл. Пользуясь паузой, я повернулась к Джеки и по одному взгляду поняла, что мы можем идти.
Джеки оказался директором одного из крупнейших образовательных агентств Гонконга. Ему было 32, но никто не давал ему больше 20 лет. У него был богатый опыт работы и понятный теплый юмор. Весь вечер мы болтали, смеялись и пили что попало в лондонских барах. Чуть за полночь вспомнили про работу. Джеки проводил меня до отеля и ушел к себе.
Когда я зашла в Хилтон, он почему то не показался таким помпезным, как в первый день. Меня встретил консьерж и виновато предупредил, что лифты не работают. Но их чинят, и это должно занять не больше пары часов. Прогулка по лестнице на 30 этаж не входила в мои планы, и я пошла в бар. Заказав очередной коктейль, я уткнулась в телефон за стойкой.
– Оооо, маленькая Россия (Little Russia), - раздался где-то сбоку знакомый голос. С другой стороны стойки Джон уже тащил свои вещи и стакан в мою сторону.
– Я не буду притворяться, что рада тебя видеть.
– Ты знаешь, что мужчины не любят, когда их бросают? - я почувствовала, что в нем проснулись эмоции три стакана джина.
– Буду иметь в виду, когда найду себе мужчину.
– Почему ты такая злая?
И правда, почему? Со школы у меня всегда было несколько поклонников одновременно. Я выбрала стратегию «блондинки в законе»: меня встречали по короткой юбке и светлым волосам, а потом я разбивала стереотипы навыком удачно умничать (23гк в драйве). Мне нравилось смотреть, как происходит «пересборка» образа в глазах мужчины. А Джон… Он был первым, кто не дал мне шанса. И сейчас любопытство во мне боролось с обиженным ребёнком. Я чувствовала, что открывается новая дверь, но мне хотелось прищемить ей Джону пальцы.
– Почему маленькая Россия?
– Песня такая есть, Little Russia, слова забавные.
– Почему ты здесь?
– Ждал тебя.
– А если серьезно?
– Ждал лифта… - мы оба устало засмеялись.
За час в баре отеля Джон приобрел вполне человеческий образ, и мои иголки сильно укоротились. Иногда в общении проскакивал очевидный флирт, но в другие моменты он проявлял какую-то отцовскую заботу, которая сбивала с толку. Он то и дело брал меня за руку, а иногда смущенно отодвигался подальше. Мне было 19, а ему 41, все, что происходило, было непривычным для обоих. Мы как начинающие в вальсе, то ловили поток, то спотыкались друг об друга. То, что он давно забыл, я еще не знала… и мы старались навести мосты между мирами.
Джон курил. Мы несколько раз выходили на улицу, где ощутимо посвежело. Он накидывал мне на плечи свое пальто, которое повисало как на погнутой вешалке, и мы смеялись в голос. В один из перекуров он обнял меня и сказал, что не хочет, чтобы это заканчивалось. Моя голова лежала у него плече. Я молча смотрела в ночной город, а он выглядел совсем потерянным.
Около 2 часов ночи лифты починили. Прежде, чем встал неловкий вопрос, я сказала, что иду спать. И, мягко добавила «одна». Тогда он снова взял меня за руку и сказал то, что мне навсегда запомнилось:
– Я ни с кем не чувствовал себя бОльшим самозванцем, чем с тобой.
– И я тоже.
Большой Джон, Маленькая Россия и один самозванец на двоих.
***************************
Начало истории здесь.
Продолжение истории здесь.
У входа стоял невысокий молодой парень и что-то забавно по-китайски диктовал в телефон.
– Будешь? - он повернулся ко мне и с улыбкой протянул сигарету.
– Угу - вырвалось прежде, чем я успела подумать.
Мы закурили. От красного Мальборо я закашляла, а он засмеялся.
– Ты же не куришь?
– Нет, день такой.
– Я Джеки, из Гонконга.
– А я - Светлана, Россия, Петербург.
– Свилана...силана….витлана… Чёрт! Знаешь, для китайской артикуляции «с-в-т-л-н» слишком сложно. Можно просто Лана?
– Пойдет.
В этот момент я поймала себя на мысли, что впервые за последние дни расслабилась и искренне улыбнулась, как будто кто-то напомнил, что мне можно.
– Тебе не обязательно курить, чтобы выглядеть старше, - послышалось вдруг за спиной.
От неожиданности я замолчала и кажется сжалась до размера устрицы. Это был Джон, он оценивающе смотрел со своей высоты. Наша утренняя встреча, к слову, свелась к обмену 3 фразами и отказом Школы бизнеса рассматривать работу с маленьким агентством. После чего Джон цинично исчез в поисках кофе «раз уж так удачно освободилось время».
– А тебе не обязательно со мной разговаривать, мы не на работе.
– У тебя очень неплохой английский.
– Ты бы заметил это раньше, если бы поговорил со мной на встрече.
Несмотря на смущение, я выпалила это настолько уверено, что Джон застыл. Пользуясь паузой, я повернулась к Джеки и по одному взгляду поняла, что мы можем идти.
Джеки оказался директором одного из крупнейших образовательных агентств Гонконга. Ему было 32, но никто не давал ему больше 20 лет. У него был богатый опыт работы и понятный теплый юмор. Весь вечер мы болтали, смеялись и пили что попало в лондонских барах. Чуть за полночь вспомнили про работу. Джеки проводил меня до отеля и ушел к себе.
Когда я зашла в Хилтон, он почему то не показался таким помпезным, как в первый день. Меня встретил консьерж и виновато предупредил, что лифты не работают. Но их чинят, и это должно занять не больше пары часов. Прогулка по лестнице на 30 этаж не входила в мои планы, и я пошла в бар. Заказав очередной коктейль, я уткнулась в телефон за стойкой.
– Оооо, маленькая Россия (Little Russia), - раздался где-то сбоку знакомый голос. С другой стороны стойки Джон уже тащил свои вещи и стакан в мою сторону.
– Я не буду притворяться, что рада тебя видеть.
– Ты знаешь, что мужчины не любят, когда их бросают? - я почувствовала, что в нем проснулись эмоции три стакана джина.
– Буду иметь в виду, когда найду себе мужчину.
– Почему ты такая злая?
И правда, почему? Со школы у меня всегда было несколько поклонников одновременно. Я выбрала стратегию «блондинки в законе»: меня встречали по короткой юбке и светлым волосам, а потом я разбивала стереотипы навыком удачно умничать (23гк в драйве). Мне нравилось смотреть, как происходит «пересборка» образа в глазах мужчины. А Джон… Он был первым, кто не дал мне шанса. И сейчас любопытство во мне боролось с обиженным ребёнком. Я чувствовала, что открывается новая дверь, но мне хотелось прищемить ей Джону пальцы.
– Почему маленькая Россия?
– Песня такая есть, Little Russia, слова забавные.
– Почему ты здесь?
– Ждал тебя.
– А если серьезно?
– Ждал лифта… - мы оба устало засмеялись.
За час в баре отеля Джон приобрел вполне человеческий образ, и мои иголки сильно укоротились. Иногда в общении проскакивал очевидный флирт, но в другие моменты он проявлял какую-то отцовскую заботу, которая сбивала с толку. Он то и дело брал меня за руку, а иногда смущенно отодвигался подальше. Мне было 19, а ему 41, все, что происходило, было непривычным для обоих. Мы как начинающие в вальсе, то ловили поток, то спотыкались друг об друга. То, что он давно забыл, я еще не знала… и мы старались навести мосты между мирами.
Джон курил. Мы несколько раз выходили на улицу, где ощутимо посвежело. Он накидывал мне на плечи свое пальто, которое повисало как на погнутой вешалке, и мы смеялись в голос. В один из перекуров он обнял меня и сказал, что не хочет, чтобы это заканчивалось. Моя голова лежала у него плече. Я молча смотрела в ночной город, а он выглядел совсем потерянным.
Около 2 часов ночи лифты починили. Прежде, чем встал неловкий вопрос, я сказала, что иду спать. И, мягко добавила «одна». Тогда он снова взял меня за руку и сказал то, что мне навсегда запомнилось:
– Я ни с кем не чувствовал себя бОльшим самозванцем, чем с тобой.
– И я тоже.
Большой Джон, Маленькая Россия и один самозванец на двоих.
***************************
Начало истории здесь.
Продолжение истории здесь.
